Одна из главных святынь Киева, особо почиталась в XVII-XVIII вв. Списки К.-Б. и. и гравюры с ее изображением распространялись по всей Украине. Название иконы связано с киевским православным братством на Подоле, где находился чудотворный образ.
Согласно монастырскому преданию, 10 мая 1662 г. икона приплыла по Днепру из разоренного татарами Вышгорода, где была наместной (храмовой) в ц. святых Бориса и Глеба. Оставляя Вышгород, татары стали переправляться через Днепр, но их потопила поднявшаяся буря. Спастись смог лишь один татарин, ухватившись как за спасительный плот за икону Божией Матери. Икона остановилась напротив Братского монастыря и была с честью вынута монахами из воды. Татарин, испытав на себе действие Промысла Божия, уверовал во Иисуса Христа и принял крещение. Икона была поставлена в деревянной братской Борисоглебской ц.
Между тем упоминание, вероятно, о чудотворной иконе Братского монастыря встречается в путевом дневнике архидиак. Павла Алеппского, побывавшего в Киеве в 1654 и 1656 гг. Икона фигурирует в записях, сделанных в июле 1656 г.: «В среду прибыл настоятель Богоявленского монастыря, находящегося в середине города, пригласить нашего владыку патриарха отслужить в нем обедню, в праздник чудотворного образа Владычицы, принесенного из страны ляхов (Польши.- Г. Б.). Мы отправились и отслужили обедню, в присутствии всех горожан, а потом пошли к трапезе» (Павел Алеппский. Путешествие. 1898. Вып. 4. С. 186). Сомнение относительно того, идет ли в записях архидиак. Павла Алеппского речь о К.-Б. и., вызывает тот факт, что тогда же, в 50-х гг. XVII в., при митр. Сильвестре (Косове), в игуменство Лазаря (Барановича), в Братский мон-рь была привезена из захваченного в 1655 г. униатами Купятицкого мон-ря близ Пинска чудотворная Купятицкая икона Божией Матери (позднее перенесена в Софийский собор Киева). Не исключено, что упомянутая обедня в июле 1656 г. служилась перед Купятицкой иконой.
Происхождение К.-Б. и. с правосл. укр. земель, остававшихся в то время в составе Речи Посполитой (Галиция, Волынь, Подолье), или из Белорусского региона представляется вполне возможным, т. к. на западноукр. землях почитались сходные с ней иконы Божией Матери т. н. Креховско-Верхратского типа. Отличительными признаками икон этого типа являются ручка Младенца, лежащая в руке Богоматери, и нежное соприкосновение Их ликов (Мiляєва. 1994. С. 126). В его основе лежит тип иконографии «римской» Богоматери, возникший, по мнению Н. П. Кондакова, под влиянием итало-критской иконописи (Кондаков. Иконография Богоматери. Т. 2. С. 179). Подобная укр. иконография сер. XVII в. могла появиться на пограничье современных Белоруссии, Польши и Украины (Замостье (ныне Замосць) - Луцк - Пинск). Оттуда иконы Божией Матери этого типа распространялись на прилегающие регионы Галиции и Волыни. Образцом данного типа является чудотворная Верхратская икона Божией Матери из Креховского мон-ря, по преданию принесенная в Верхрату из Замостья в 1682 г. (в наст. время в Креховском мон-ре). К этому типу близки икона Божией Матери «Умиление» 1656 г. из с. Местковичи близ Пинска (НХМ РБ), икона рубежа XVII и XVIII вв. кисти иером. Иова (Кондзелевича) из Белостоцкого монастыря близ Луцка и др. Богородичная икона такого типа, возможно, была принесена до 1656 г. (или между 1654 и 1656) с Пинщины вместе с Купятицкой иконой в Киево-Братский мон-рь, где стала почитаться как чудотворная. В этом случае документальные данные архидиак. Павла Алеппского не согласуются с легендарными сведениями о прибытии иконы по Днепру из Вышгорода. Можно только предполагать, что во время русско-польск. войны 1654-1667 гг. чудотворный образ Божией Матери мог быть поврежден или потерян, а в 1662 г. он был возобновлен или написан заново или же заменен иконой, «приплывшей» из Вышгорода.
Сцена с плывущей по Днепру К.-Б. и. представлена на гравюрах. На одной из них, на меди, под названием «Богоявление», созданной в честь освящения в 1693 г. нового Богоявленского собора Киево-Братского монастыря (Люта Т. Могилянський «Theatrum Gloriae» Iвана Мазепи // Пам'ятки Украïни. 2013. № 1(183). С. 57), изображено «Крещение Господне» в Иордане-Днепре, по волнам к-рого к Киеву плывет лодка с К.-Б. и. Слева от реки показан вышгородский храм святых Бориса и Глеба, а на противоположном гористом берегу стоят киевские церкви, ниже которых, на Подоле,- Богоявленский собор Братского монастыря, возле которого изображена группа людей во главе с равноап. кн. Владимиром и со святыми Борисом и Глебом. Внизу по центру помещен герб гетмана И. С. Мазепы, покровителя мон-ря; изображение элементов герба повторяется неск. раз (НБВ; см.: Deluga W. Grafika z krgu Ławry Pieczarskiej i Akademii Mohylańskiej XVII i XVIII w. Kraków, 2003. Tab. XXXI). На более ранней гравюре (1703) с изображением К.-Б. и. работы Стефана Савицкого внизу также представлена сцена с плывущей иконой (медная доска хранится в отделе изобразительного искусства НБУВ; см.: Попов. 1926. С. 92).
На гравюре мон. Илариона (Мигуры) 1706 г. К.-Б. и. в ризе помещена в роскошный барочный киот, украшенный резьбой и живописными медальонами. На гравюре-панегирике Б. П. Шереметеву 1713 г. К.-Б. и. изображена в украшенной орнаментом ризе, примечательной деталью которой являются ангелы, держащие корону над головой Богоматери (воспроизведение: Типография Киево-Печерской лавры / Сост.: прот. Ф. И. Титов. К., 1916. Т. 1. С. 473; доска и оттиски неизвестны).
Барочный киот с К.-Б. и. мог быть установлен в новом Богоявленском соборе во время его освящения в 1693 г. Первое упоминание о местонахождении иконы в интерьере собора зафиксировано в документе 1743 г.: «...напротив Благовещения» (Мухин. 1893. С. 163). То же место указано в описи еп. Иринея (Фальковского) 1803 г., согласно которой в Богоявленском соборе помимо старинного мазепинского иконостаса стояли также 2 небольших новых: в одном из них помещалась чудотворная икона, а в другом - образ Благовещения (в соборе имелся Благовещенский придел) (Там же. С. 205). В описи также указано: «При чудотворной иконе было много привесок и украшений, между которыми находилось бриллиантовое ожерелье, подаренное Екатериной Евфимовной Галаган, стоившее 2 тысячи рублей» (Там же. С. 207).
После пожара 1811 г. на Подоле К.-Б. и. перенесли в Борисоглебскую ц. (переосвящена во имя Св. Духа) Братского мон-ря. В 1824 г. чудотворный образ вернули в восстановленный Богоявленский собор. Там его поместили в новый позолоченный киот в стиле ампир, сделанный на средства киевского вице-губернатора В. С. Катеринича. На рис. К. П. Мазера 1851 г. на переднем плане представлен киот с образом «Благовещение», а в глубине собора, у столба,- киот с К.-Б. и. (Мазер К. П. Образи Києва сер. ХIХ ст. Нюстремс, 1999. Ил. 38). Киоты, как и новый иконостас собора, были спроектированы архит. А. И. Меленским. В 1831 г., при архим. Иннокентии (Борисове), перед киотами с К.-Б. и. и иконой «Благовещение» были установлены новые чугунные решетки, выписанные из Тулы, а в 1878 г. сделаны мраморные лестницы.
Во время пожара 1864 г. в Богоявленском соборе К.-Б. и. носили вокруг храма и мон-ря (Мухин. 1893. С. 264-266). От огня удалось спасти иконостас и убранство алтаря, в к-ром отслужили литургию и благодарственный молебен. До 1878 г. К.-Б. и. из неотапливаемого Богоявленского собора на зимнее время переносили в теплую Свято-Духовскую ц., там она пребывала до службы на вынесение плащаницы в Великую пятницу. Проф. КДА Н. Ф. Мухин в 1893 г. подробно описал киот архит. Меленского, в котором икона пребывала до конца своей монастырской истории: «В средней части храма, в правой и левой стороне его... находится два вызлащенных киота, очень изящной резной работы. Верхняя часть каждого из киотов, устроенная в виде балдахина, покоится на восьми вызолоченных колоннах коринфского ордена, живописно расположенных в два ряда. Между ними поднимается мраморная лестница в несколько ступеней. Оба киота ограждены чугунными решетками, снабженными медными розетками для свечей. В правом (южном) киоте находится чудотворная икона братской Богоматери, а в левом (северном) - икона святителя Николая» (Там же. С. 278).
В 40-50-х гг. XIX в. сведения о К.-Б. и. появляются в изданиях, посвященных древностям Киева. Она упоминается в публикациях митр. Макария (Булгакова), И. И. Фундуклея, В. И. Аскоченского, Н. В. Закревского и др.
Сведения, дополняющие предание о происхождении иконы, были опубликованы в 1890 г. свящ. Феодором Маниковским, клириком Борисоглебской ц. в Вышгороде. В вышгородском храме в то время в иконостасе стоял список К.-Б. и. («истинное изображение и мера»), где на лике Богородицы, как и на чудотворном образе, Маниковский отметил «рану» от сабли, нанесенную, по его словам, в 1651 г., еще до отплытия иконы в Киев, солдатом литов. армии кн. Я. Радзивилла. Князь после явления ему Богоматери во сне велел казнить солдата-преступника, после чего войско Радзивилла смогло беспрепятственно оставить Вышгород (Маниковский. 1890. С. 34). В описании Мухина 1893 г. также упоминается «рана» на лике Богородицы: «Язва эта, идущая от брови левого глаза почти чрез всю правую щеку, видна на лике Богоматери до настоящего времени» (Мухин. 1893. С. 20). Показательно, что до Маниковского ни в одном из описаний К.-Б. и. на лике Богородицы «рана» не упоминается, нет ее и на списках иконы XVIII-XIX вв. Единственный раз «о язве 1651 года» было сказано в «Песни Киевской», включенной в рукописный «Богогласник» (1734), найденный в Зап. Карпатах. «Песнь...» опубликовал И. Я. Франко как составленную кем-то, «кто не имел ясного представления о местности (Киеве.- Г. Б.), а пользовался только книжными реминисценциями» (Пѣснь кiєвская. 1992. С. 110, 594). Не исключено, что «рана» могла быть нанесена на лик Богородицы намеренно для придания достоверности легенде незадолго до издания работ Маниковского и Мухина.
Мухин также указал стиль и размер К.-Б. и.: «Чудотворная икона братской Божией Матери - южно-русского письма… Вышина ее равна 1 аршин 14 вершков, а ширина - 1 аршин 6 вершков (133×98 см.- Г. Б.)» (Мухин. 1893. С. 278), к-рый соответствует размеру иконы из фондов НХМУ - 133,5×97 см, оклад 144×108 см.
Каждую субботу до литургии пред иконой читался акафист. Ежегодно 1 авг. и в праздник Богоявления после литургии, к-рая служилась Киевским митрополитом, при участии всего городского духовенства совершался крестный ход к Днепру с К.-Б. и. После эпидемии холеры в 1853 г. в неделю Всех святых был учрежден крестный ход с К.-Б. и. на Житный рынок на Подоле. Там служился молебен в специально устроенной молельне, куда заносили чудотворный образ, перед к-рым жители ставили свои домашние иконы.
После закрытия Братского мон-ря в 20-х гг. XX в. была зарегистрирована церковная община, в нач. 30-х гг. еще совершались богослужения. На фотографиях иконостаса и киотов Богоявленского собора, выполненных в 1935 г., икон на своих местах уже нет (Олянiна С., Свiтлична Н. Iконостас Богоявленського собору // Пам'ятки Украïни. 2013. № 1. С. 30).
В 1934 г. столица Советской Украины была перенесена из Харькова в Киев и власть приняла решение о массовой ликвидации киевских храмов и мон-рей (было уничтожено более 60 церквей). В ряду первоочередных задач, учитывая исключительное национальное значение, был намечен снос Богоявленского собора Братского мон-ря. Отсутствие до 90-х гг. XX в. информации о святынях обители в течение долгого времени воспринималось как подтверждение гибели К.-Б. и. Однако исследования последних лет показали, что К.-Б. и. вошла в число 5 наиболее ценных икон мон-ря, переданных в учрежденный в 1926 г. на территории Киево-Печерской лавры Всеукраинский музейный городок. В 1948 г. эта группа икон впервые была зафиксирована в книге учета НХМУ с пометкой о неизвестности их судьбы до поступления в музей. Повторное обретение К.-Б. и. произошло в нач. 2000-х гг., когда сотрудниками НХМУ была установлена связь этих памятников с Братским мон-рем. В наст. время К.-Б. и. находится в собрании НХМУ на стадии завершения музейной реставрации (реставратор живописи Т. Гержан, реставратор ризы А. Головченко; см.: Белiкова. 2013. С. 40).
Икона написана на дереве в технике масляной живописи с использованием темперы. Наблюдаются 2 основных красочных слоя, вопрос о датировке к-рых остается открытым. Верхний слой по манере живописи соответствует киевской художественной школе 1-й пол.- сер. XVIII в., но икона сохранила особенности укр. типа образа Божией Матери 70-90-х гг. XVII в.: характерные черты лика, позолоченный, резной по левкасу орнамент фона (его элементы - круглые жемчужины в завитках раковин - встречаются в посл. трети XVII в.). Не исключено, что орнамент и скрытый нижний красочный слой являются более ранними. Как показывает рентгенограмма, иконописец при поновлении образа стремился точно следовать первоначальному изображению, в т. ч. в моделировке ликов и облачений. На лике Богоматери и на пяточке Младенца местами лежит 3-й слой, нанесенный в процессе поновлений XIX в. Перед началом реставрации на лике Богоматери был значительный выпад в верхнем красочном слое - по диагонали от левой брови через нос и правую щеку к шее, напоминающий след от удара (описанный в XIX в. как след от литов. сабли). В месте выпада виден неповрежденный нижний красочный слой, что может означать отсутствие «раны» на первоначальном изображении (ее не показывает рентгенограмма).
Повторное обретение К.-Б. и. воспринимается как подтверждение чудотворности образа. Послереволюционную конфискацию церковных ценностей и вывоз в Германию в период фашистской оккупации смогли пережить и серебряные позолоченные с драгоценными камнями ризы икон Братского мон-ря. В наст. время на К.-Б. и. находится серебряная чеканная позолоченная риза, запечатленная на фотографии 1893 г. в книге Мухина (отсутствует цата-подвеска). Корона, а также накладка на запястье и звезда на плече Богоматери украшены алмазами, изумрудами, аметистами, жемчугом, кварцем, цитринами. Сравнение ризы, состоящей из разновременных частей, с ее воспроизведением на гравюрах показывает, что в общих чертах она близка к изображению на гравюре 1713 г. (утрачены ангелы, державшие над головой Богоматери корону). Орнамент центральной части ризы позволяет датировать ее 1-й пол.- сер. XVIII в. Авторское GR и городское W (так клеймили свои изделия мастера серебряных дел Вроцлава, однако клеймо несколько отличается от вроцлавского, не исключена его принадлежность нем. городу) клейма на ризе не расшифрованы. Фон оклада, орнаментированный волнообразным стеблем с крупными цветами, более поздний, чем центральная часть. Точную датировку имеют венцы и торцевая кайма по периметру. Авторское клеймо «АМ» (1896) на короне упоминается в литературе как принадлежащее неизвестному киевскому мастеру. На торцах стоит городское клеймо «Архангел Михаил», авторское «ЭЛ» и пробирное «С.О/1896», указывающее на изготовление торцов и эмалевых наугольников (уцелел только один) в 1896 г. Пробирер «С.О/1896» значится как неизвестный киевский мастер, работавший в 1894-1897 гг. (Постникова-Лосева, Платонова, Ульянова. 1995. № 586, 588). На обратной стороне накладки на рукаве Богоматери выгравировано: «Гравер Д. Лебедев 28.УИ.1903» - и процарапана надпись: «В Масjерской Ребенка С... чрез огонь 1903 года 15 июля... [неразборчиво]», говорящая о ее изготовлении в 1903 г. в мастерской киевского ювелира Иосифа Рыбенко. Вероятно, там была сделана и звезда на плече Богоматери.
