Одно из его главных достижений в этот период — «открытие» Сильви Гиллем. Участвовал в классических и современных постановках, много снимался в кино и на телевидении, ставил классические балеты.
В последние годы жизни выступал как дирижёр.
Скончался в результате заболевания СПИДом 6 января 1993 года недалеко от Парижа.
В 1996 году надгробие было изготовлено в итальянской мозаичной мастерской Акомена Спацио Мозаико (Akomena Spacio Mosaico). Мозаика ковра выполнена из мелких преимущественно квадратной формы элементов с плотнейшим прилеганием деталей, практически без видимых швов. Но при этом поверхность мозаики оставлена шероховатой, с весьма резкими изменениями уровня мозаичных элементов. Этот прием с расстояния уже 2-3 метров создает общее впечатление ковровой текстуры. Скульптурная основа мозаики точно копирует особенности образования складок, и мозаичные элементы плавно повторяют все изгибы и волны поверхности.
Надгробие вызывает неоднозначные впечатления. Кто-то считает, что могила слишком яркая, слишком бросающаяся в глаза. Кто-то, наоборот, впадает в экстатический восторг. Несведущие туристы, посмотрев заранее фотографии получившейся композиции, подчас спрашивают, намокает ли ковер под дождем и как часто его меняют. Посетители кладбища Сен-Женевьев де Буа с экскурсиями обязательно прикасаются к мозаичному ковру, только на ощупь раскрывая визуальный обман. Но как бы кто не относился к надгробию-ковру, могила Рудольфа Нуриева определенно единственная в своем роде, достойная памяти неоднозначного и великого балетного гения.
У оперных театров в Париже была печальная судьба. В 1763 г. сгорело здание около Пале-Руаяль. На том же месте выстроили новое, но и оно сгорело в 1781 г. Тогда обустроили временный зал на бульваре Сен-Мартен, а в 1794 г. опера переехала на улицу Ришелье.
Здесь в 1820 г. был убит наследник престола герцог Беррийский, после чего здание было решено снести. В зале на улице Пелетье, где после этого давались представления, в 1858 г. Орсини покушался на жизнь Наполеона III. Потому император решил построить новое здание, четырнадцатое по счету в истории парижской Оперы.
Неудивительно, что после всех историй с покушениями коронованный заказчик прежде всего беспокоился о собственной безопасности. Поэтому для нового здания был выделен специальный земельный участок, расположенный островком между широких улиц. Это должно было облегчить задачу охраны, поскольку открытое пространство вокруг будущего театра хорошо просматривалось. Потенциальный преступник не мог приблизиться, не замеченным еще издали, как и не мог внезапно выскочить из какого-нибудь переулка.
На постройку здания был объявлен конкурс проектов. Императрица Евгения благоволила своему протеже Виолле-ле-Дюку, но анонимное голосование жюри привело к сенсации. Победителем стал мало кому известный, хотя и успевший заслужить престижную профессиональную Римскую премию, архитектор Шарль Гарнье. Недовольная Евгения фыркнула в лицо победителю, когда он представлял ей свой проект: «Что это? Никакого стиля! Ни Людовик XV, ни Людовик XVI...» Гарнье в ответ не растерялся: «Да, мадам. Это стиль Наполеона III».
Дело было в 1860 году. Следующие пятнадцать лет своей жизни Гарнье посвятил работе над главным творением своей жизни. Ничего достойного внимания он больше так и не создал, возможно и потому, что Опера отняла у него все силы и заставила преодолеть многочисленные непредвиденные трудности.
В частности, выяснилось, что в этом месте грунтовые воды подходят к поверхности слишком близко. Они стали затапливать котлован, как только начались работы по закладке фундамента. Долгие месяцы их пытались откачивать, но безрезультатно. Пришлось специально строить бетонную водонепроницаемую перемычку под всем зданием. Это резко удорожило смету, а также положило основание широко распространенной легенде о подземном озере, над которым стоит здание. Знаменитый мюзикл «Призрак оперы» эксплуатирует именно этот сюжет.
Но главным препятствием на пути окончания строительства стал тот факт, что дорогостоящий долгострой пережил своего главного заказчика. В 1870 г., когда император был низложен, здание Оперы еще не было закончено, хотя главный фасад уже несколько лет служил эффектным архитектурным завершением авеню Опера, тогда носившей имя Наполеона.
Как это обычно бывает при смене власти, нашлись горячие головы, которые призывали уничтожить наследие старого режима. Недостроенное здание предлагалось снести. Дополнительным аргументом стало нежелание новых властей нести расходы на окончание строительства.
Гарнье понадобилась вся его энергия, чтобы уговорить новых хозяев страны позволить ему довести дело своей жизни до конца. И кто знает, удалось бы это ему, если бы не вмешалась злосчастная судьба парижских оперных театров: в 1873 г. сгорел временный зал на улице Пелетье. К 1875 г. творение Гарнье было завершено.
Архитектору удалось одновременно решить несколько задач, если и не противоречивых, то трудно сочетаемых друг с другом. Он вписал прямоугольное здание в ромбовидный участок, остроумно использовав оставшиеся с боков треугольники для организации павильонов. Слева был устроен специальный императорский подъезд, а справа – вход для конных экипажей. Прочие посетители должны были попадать в здание через главный вход с площади. Таким образом, была решена задача разнесения в пространстве транспортного потока и пешеходов.
Опера широким фасадом замыкает пространство площади и перспективу авеню, начинающейся аж у самого Лувра. Но в длину здание гораздо больше, чем в ширину, что со стороны центрального входа совершенно незаметно.
Тем не менее отсюда явственно просматривается его внутренняя структура: над фасадом различима крыша фойе и зала с парадной лестницей, за ней расположен купол зрительного зала, а еще дальше высится фронтон сценического корпуса. Хорошо просматриваются также и боковые павильоны.
Таким образом Гарнье сумел добиться и цельности общего объема здания, и выявления снаружи его внутренней структуры.
Главный фасад, как легко видеть, в основе своей композиции следует все той же Восточной колоннаде Лувра: сдвоенные колонны гигантского ордера, водруженные на цокольный этаж. Гарнье хотел, чтобы зрители не просто входили в здание, но поднимались в храм искусства, а потому аркады центрального входа приподняты над лестницей во всю его ширину.
Высокий аттик над главной колоннадой самому Гарнье казался излишне тяжеловесным, но его добавление было вынужденной мерой. Во время сооружения театра высотный регламент окружающих зданий был увеличен с 17,5 м до 23 м. Волей-неволей пришлось соответствовать изменившимся условиям, чтобы сохранить пропорции всей застройки.
Обращает на себя внимание несколько избыточное украшение фасада росписями, позолотой, скульптурами и прочими архитектурными излишествами. В то время только появилась теория (впоследствии подтвердившаяся), что древнегреческие храмы были расписаны снаружи, просто эти росписи не сохранились. Архитекторы нашли в этом источник вдохновения и стали применять многоцветные украшения фасадов.
Гарнье, сын своего времени, не остался в стороне, тем более что изобильная роскошь была во вкусе его заказчиков. В работе над фасадом участвовали 14 живописцев и мозаичистов, а также 63 скульптора!
В нишах между колоннами размещены бюсты великих композиторов. Все они подписаны, так что легко можно разобрать, кто есть кто. Золотые крылатые фигуры по углам крыши символизируют Гармонию (слева с лирой) и Поэзию (справа с факелом). В центре бронзовый Аполлон триумфально возносит к небу еще одну лиру.
Внизу в боковых павильонах расположены скульптурные группы (слева направо) Лирическая поэзия, Музыка, Танец и Лирическая драма. «Танец» работы скульптора Карпо в свое время вызвал скандал из-за смелого по тем временам изображения обнаженной натуры. Кто-то из негодующей публики даже бросил в статую бутылку с чернилами. Впрочем, сегодня изображение выглядит вполне невинным.
Не менее богато и внутреннее убранство театрального здания. Гарнье чутко уловил веяние времени, когда богатая публика ходила в театр не только за тем, чтобы посмотреть на спектакль, но и чтобы показаться в свете. Просторные фойе и вестибюли, великолепная парадная лестница и большой зрительный зал предоставляли для этого все возможности.
Не чужд был архитектор и технических новшеств. Использование металлических или усиленных металлической арматурой конструкций избавило здание от массивных несущих стен и колонн. Поэтому все внутренние помещения удалось сделать более просторными, чем это позволяла традиционная каменная кладка. Из металла была сделана и вся сценическая машинерия: бесчисленные пожары парижских оперных театров требовали пусть и более дорогой, но более огнестойкой механики. Здание снабдили самыми современными системами вентиляции и отопления. Вот только электричество было проведено позднее – во времена Гарнье новая технология начинала свое развитие, и архитектор поостерегся ее применять.
Парижской опере была уготована долгая и счастливая судьба архитектурного шедевра, одного из самих знаменитых театров мира и выдающейся парижской достопримечательности. В 1990 г. оперная труппа переехала в футуристическое здание на площади Бастилии, но балетные преставления по-прежнему даются в старом здании, принесшем Гарнье мировую славу.
Увидев такую неописуемую архитектурную красоту, и даже еще не понимая значимости танца , удовлетворения от начала пути в данном искусстве, человек может влюбиться в Это, зная, что Это Большая Жизнь с Красивым пребыванием в Ней; воспитать себя, принять все трудности Совершенства может только сильно желающий Человек,.., так рождаются Гении! Доказать КЛАСС в производстве своего искусства дано только Великому Труду над собой !!
