Вскоре работы молодого любителя появились в журналах. В 1916 году Кертеш получил приз венгерского сатирического журнала Borsszem-Janko. В 1917 году некоторые работы Кертеша печатались в качестве открыток. Однако фотография еще не стала профессией молодого человека и не приносила достаточного дохода. Оправившись от ранения, Кертеш вернулся к работе на бирже, и на любимое увлечение времени почти не осталось. Молодой человек искал применение своему таланту, фотографируя семью и друзей, но вскоре ему стало ясно, что совместить фотографию и занятие коммерцией не получится.

В 1925 году Кертеш перебрался во Францию и пополнил армию иностранных художников, обосновавшихся в Париже. Здесь фотограф «переиначил» свое имя на французский лад и поселился в излюбленном месте художественной богемы, на Монпарнасе. Андре Кертеш стал завсегдатаем знаменитого «Кафе дю Дом», где в середине двадцатых годов собирался весь цвет творческой жизни Парижа и почти каждый вечер можно было встретить Шагала и Кандинского, Пикассо и Сартра. В 1926 году Кертеш познакомился со своим земляком Брассаем и молодым студентом Анри Картье-Брессоном, в будущем великим фотографом.

Но интересные знакомства были лишь одной стороной новой жизни – второй стали неисчерпаемые сюжеты для новых работ, которые фотограф находил на улочках и кафе Парижа, а позже в мастерских своих друзей-художников: Шагала, Мондриана, Леже и других авангардистов. В качестве свободного фотографа Кертеш начал публиковать работы во французских, германских и британских журналах, а вскоре состоялись и первые фотовыставки.

В 1928 году Андре Кертеш купил свою первую фотокамеру Leica. Новая камера дала новые творческие возможности, а они были необходимы. Кертеш начал активное и весьма полезное как в творческом, так и в финансовом плане сотрудничество со знаменитым журналом Vu (под руководством редактора журнала Vu, Люсьена Фогеля, через несколько лет работал и еще один знаменитый венгр – Роберт Капа, с которым Кертеш познакомился в 1934 году, став для него другом и наставником). Публиковался Кертеш и в других известных журналах. Так, в Art et Medicine фотограф работал бок о бок со своими знаменитыми коллегами – Брассаем и Ман Реем. А журнал Le Sorire в 1933 году опубликовал серию новаторских «дисторсий» Кертеша, выполненных с помощью крупноформатной камеры Lihof и искривляющего зеркала. Выставки Кертеша привлекали неизменное внимание, а работы фотографа приобретались многими европейскими музеями и галереями. Произошли важные события и в личной жизни Кертеша – в 1933 году он женился на Элизабет Сали.

В 1936 году Андре Кертеш принял приглашение на работу в США по контракту с агентством «Кейстоун». Архив работ венгерского и французского периодов фотограф оставил своей поверенной в Европе, журналистке Жаклин Пауйяк. С этим архивом оказалась связана почти детективная история, которая стала легендой. После начала Второй мировой войны Кертеш и Пауйяк полностью потеряли связь, и фотографии оказались в единоличном распоряжении журналистки. Однако после оккупации Парижа хранить подобные материалы было опасно – многие фотографии Кертеша могли быть расценены фашистами как «дегенеративное искусство», что не сулило обладательнице негативов ничего хорошего. Пауйяк упаковала архив в чемодан, а тот в свою очередь зарыла в укрытии от авианалетов. Новая встреча журналистки и Кертеша состоялась лишь в 1963 году, когда во Франции проходила выставка фотографа. Тогда же «зарытые в землю» негативы и отпечатки были извлечены на свет. Несмотря на столь необычные условия содержания, все материалы оказались в целости и сохранности. Впоследствии эти работы не раз редактировались и публиковались самим автором.

    

Ну а в конце 1930-х годов вернуться во Францию Кертеш действительно не мог, хотя работа в Америке его разочаровала. Из-за разногласий с редакторами и руководством ему пришлось разорвать контракт с агентством, но на обратный путь во Францию фотографу попросту не хватало денег. А после начала Второй мировой войны возвращение стало окончательно невозможным. Кертешу пришлось осваиваться в Новом Свете, что оказалось очень непросто. Журналы принимали европейского фотографа с трудом, причем главные нарекания вызывал именно «фирменный» стиль Кертеша – нечеткость и нерезкость снимков, которые задавали необычную динамику и ритм его «дисторсиям». Сохранился отзыв на работы Кертеша одного из редакторов - «Вы слишком много говорите со своими фотографиями, а нам нужны документы. У нас есть журналисты и копирайтеры, чтобы писать тексты. Этим работам невозможно найти применение».

Все же в качестве фрилансера, снимая моду и интерьеры, Кертеш сотрудничал с такими изданиями как Vogue, Harpers Bazaar, Collier’s, Coronet, Look, The American Magazin, а в 1941 году нью-йоркский Музей современного искусства купил одну из его работ для своей экспозиции. Но после начала войны жизнь Кертеша в США немало осложнило его венгерское гражданство. Как венгр, Кертеш считался «союзником фашистов», а потому его имя нередко исключалось из редакционных списков. К тому же, Кертешу запрещалось фотографировать что-либо на открытом воздухе.

Лишь к концу войны жизнь стала немного налаживаться. В 1944 году Андре Кертеш получил американское гражданство. Тогда же, в середине сороковых годов Кертеш начал сотрудничество с известнейшим дизайнером и арт-директором Harpers Bazaar Алексеем Бродовичем, с которым в разное время работали такие знаменитые художники, как Ман Рэй, Брассай, Анри Картье-Брессон, Ричард Аведон, Роберт Франк, Диана Арбус, Хиро, Ирвин Пенн. Увидевший свет в 1945 году альбом Кертеша «День Парижа», дизайн которого был выполнен Бродовичем, заслужил лестные отзывы критиков. В 1946 году прошла первая персональная выставка Андре Кертеша в Америке. А в конце сороковых фотограф заключает эксклюзивный контракт с издательским домом «Конде наст». В это же время Кертеш создает серию Washington Square, которую составляют фотографии, выполненные фотографом из окна его квартиры на Пятой авеню с помощью длиннофокусного объектива. Большая часть работ серии – это силуэтные изображения людей, гуляющих в парке.

Но фотограф-венгр так все еще не был принят Америкой до конца. В 1956 году Кертеша ждало очередное разочарование. Эдвард Стейхен не включает его работы в свою знаменитую экспозицию «Род человеческий», куда вошли фотографии 273 фотографов. К счастью, мир уже оправился от ужасов Второй Мировой войны, и Кертеш больше не был «заперт» в США. К тому же, он был увлечен экспериментами с новыми возможностями, которые давала цветная фотография. Кертеш начал выставляться в Европе, и в 1963 году получил золотую медаль на Четвертом международном Фотобиеннале в Венеции. Персональные выставки Кертеша состоялись в Италии, Франции. В 1965 году прошла персональная выставка Кертеша в Музее Современного искусства в Нью-Йорке, за которой последовали многочисленные выставки по всему миру – в Токио, Стокгольме, Будапеште, Лондоне, Хельсинки. Больше не ограниченный требованиями журналов и редакторов, фотограф продолжал активно работать. Последние годы его творчества были отмечены множеством наград, а в 1983 году мастер получил высшую награду Франции – Орден Почетного легиона. В 1984 году нью-йоркский Музей искусства Метрополитан приобрел у фотографа 100 работ, что стало крупнейшим на сегодняшний день приобретением работ фотохудожника при его жизни.