СВЯТИТЕЛИ ГРИГОРИЙ ДВОЕСЛОВ И АВГУСТИН КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ ~ АПОСТОЛЫ АНГЛОВ

 

    

 

Королевство древних англичан есть Царство Божие, и Господь рад позаботиться о будущем.
Видение апостола Петра епископу Бертвальду

На долю английского народа выпало особое счастье почитать сразу двух святых –святителя Григория Двоеслова (память 12/25 марта в Православной Церкви и 3 сентября на Западе) и святителя Августина Кентерберийского (память 27 мая / 9 июня – преставление и местно в Кентербери – 13/26 сентября – перенесение мощей) – апостолами англов. История Англии, по сути, начинается именно с них.

Святитель Григорий Великий, будущий папа Римский, родился около 540 года, а преставился, согласно его самому раннему житию, написанному одним монахом из монастыря Уитби, примерно сто лет спустя – в 604 году. Выходец из семьи сенатора, Григорий бросил мирскую карьеру и звание, приняв решение служить Богу, в чем святого поддержала его праведная мать Сильвия. Используя свои огромные богатства, Григорий основал шесть монастырей в грекоговорящей части Сицилии и седьмой монастырь в Риме. Этот монастырь, ставший самым знаменитым, был посвящен апостолу Андрею Первозванному. Он располагался на Целийском холме Рима, и святой Григорий поступил в него в 574 году простым монахом. На этом холме, важнейшем среди семи холмов Рима и расположенном за Колизеем, святой провел три года в молитве и покаянии, как апостол Павел в Аравийской пустыне. Этому монастырю было суждено стать рассадником святых, а святитель Григорий духовно никогда его не покидал.

 

В 579 году святой Григорий был отправлен в Константинополь к императорскому двору в качестве папского легата. Там он избегал искушений и мирской жизни столицы христианской Римской империи, поддерживая постоянную связь с монастырем святого Андрея. Его сопровождали и утешали монахи из этой обители, которые стали ему добрыми спутниками. Среди этих спутников был, вероятно, келейник святого и очень надежный помощник по имени Августин. Августин был учеником святого Феликса из Мессаны на Сицилии и носил имя блаженного Августина, епископа Гиппона, что в Северной Африке, в ста милях через Сицилийский пролив. Еще одним близким другом и будущим святым был Меллит (носивший греческое имя), который стал первым документально подтвержденным епископом Лондона; вполне возможно, он тоже сопровождал Григория в Новый Рим.

 

Сподвижничество этих людей не только человечески и духовно утешало святого Григория, но и было полезно ему практически. Мы знаем, что Григорий не говорил по-гречески и никогда не учился этому: возможно, у него не было дара к языкам. В любом случае, он нуждался в латинских монахах, которые могли говорить по-гречески. Так как шесть из основанных Григорием монастырей находились на Сицилии, то представляется, что ему было легко там найти грекоговорящих монахов, поскольку в то время вся южная Италия находилась под греческим влиянием и греческой юрисдикцией. Даже его монастырь в Риме могли частично населять монахи, бывшие родом из южной Италии и с Сицилии.

Григорий провел как минимум шесть лет в Новом Риме. Там он ясно понял, что императоры главным считали борьбу с персами, и на это тратились все силы империи. Он осознал со всей очевидностью, что западная часть христианского мира не может ожидать никакой военной помощи от Востока. Запад должен защитить себя сам. И единственный способ виделся таким: Риму необходимо вступить в союз с германскими королями Запада. А это было возможно лишь после обращения их ко Христу. Чтобы подружиться с варварами, нужно было сначала прислать им миссионеров. Мы можем сказать, что идея обращения ко Христу народов, завоевавших к тому времени бывшую Римскую провинцию Британию, зародилась в Новом Риме – Константинополе. Это понимание стало поворотным моментом в сознании святого Григория и в истории Англии.

Узнав, что этот народ еще не обращен ко Христу, Григорий провозгласил, что англы должны стать как ангелы, и загорелся идеей отправить к ним миссию.

Примерно в 585 году Григорий, будущий папа, вернулся в Старый Рим и стал игуменом монастыря святого Андрея, где он некогда прожил три счастливых года своей жизни. Вскоре после его возвращения (ранее 588 года) произошло событие, которое преподобный Беда Достопочтенный описывает в своей «Церковной истории народа англов». Это история о том, как Григорию случилось встретиться на рынке в Риме с тремя юными рабами из нынешнего Йоркшира в Англии. Узнав, что этот народ еще не обращен ко Христу, Григорий провозгласил, что англы должны стать как ангелы, и загорелся идеей отправить миссию этому народу. Твердо решив принести свет Христов язычникам англам, Григорий испросил и получил благословение Римского папы самому предпринять эту миссию. С несколькими спутниками Григорий отправился в путь, но не успел далеко уйти, как его отозвали обратно в Рим: лишенные любимого игумена, горожане грозились поднять бунт.

В эти и последующие годы святитель Григорий много времени посвящал написанию своих творений, в числе которых проповеди на Евангелия, «Толкование на Книгу Иова» и труд о пасторском попечении. Позднее, около 890 года, этот труд был переведен на староанглийский язык королем Альфредом Великим. Другая и, пожалуй, самая известная работа Григория – это его «Диалоги» («Собеседования о жизни и чудесах италийских отцов и о бессмертии души»), представляющие собой сборник житий итальянских святых. Этот обширный труд стал универсально популярным в Церкви и остается таковым по сей день. «Диалоги» были переведены на староанглийский язык епископом Верфертом Вустерским в конце IX века – вот какова была любовь древних англичан к трудам святителя Григория. На греческий язык «Диалоги» переведены еще раньше – личным другом святого Григория патриархом Антиохийским Анастасием II в 602 году. Этот перевод стал пользоваться такой популярностью, что на Востоке святого Григория до сих пор называют «Двоесловом» («Собеседником»). Несмотря на хронически слабое здоровье, Григорий вел весьма обширную переписку – даже до наших дней дошло около 845 писем. Святой сыграл также чрезвычайно важную роль в развитии римской Литургии – ему приписывают «Сакраментарий Григория» (это книга, по которой служили Римские папы в Латеранской базилике и храмах Рима). Немалое внимание уделял святитель и церковному пению – так называемое григорианское пение названо, несомненно, в его честь, хотя современное григорианское пение сильно отличается от того, что, например, пелось в монастыре святого Андрея на Целийском холме во времена святителя. В православном мире имя святителя Григория до сих пор связывается с Литургией Преждеосвященных Даров, составление которой приписывается этому святому. Эта служба совершается в Православной Церкви во время Великого поста и в первые три дня Страстной седмицы. Хотя маловероятно, что святой Григорий сам составил эту Литургию, но несомненно, что он любил эту службу, которую открыл для себя в Константинополе и ввел в Римскую церковь, а Православная Церковь до сих пор помнит об этом.

В церковную историю святой Григорий также справедливо вошел своим осуждением идеи «универсального епископа», то есть архиерея, каким-то образом главенствующего над всеми другими православными епископами. Это промыслительное событие произошло так. В то время Римский император наградил Константинопольского патриарха титулом «Вселенский». Не знавший греческого языка Григорий, тогда уже бывший Римским папой, подумал, что этот титул означает «универсальный епископ», и осудил его. На самом деле этот почетный титул всего лишь отмечал «живущего в столице обитаемого (то есть римского) мира», говоря иначе – жителя Константинополя. Однако непонимание Григория породило отличное и вполне православное богословие по вопросу о «первенстве» апостола Петра и роли старшего патриарха в Церкви – в то время таковым патриархом был Римский папа. В своей крайне интересной переписке по этому поводу святой Григорий говорит: «Всякий, кто называет себя универсальным епископом или желает этого титула, является по своей гордыне предтечей антихриста, потому что таким образом пытается возвысить себя над другими». По иронии, тот самый Патриархат, который отверг идею универсальной юрисдикции, спустя 500 лет при папе Григории VII Гильдебранде провел эту идею в жизнь. Это деяние, несмотря на 1000-летие истории универсальной церковной традиции, поистине раскололо христианство и разделило Запад на империю и папство, а позднее – на протестантизм и католицизм с бесчисленным количеством «религиозных» войн. Но вернемся к Григорию Двоеслову.

 

В 590 году против своей воли игумен Григорий был единогласно избран папой Римским. Хотя огромная ответственность служения единственным патриархом Западной империи встревожила Григория, но он не забыл о своем решении отправить миссионеров жителям далекой Британии. В сентябре 595 года он написал письмо некоему гальскому священнику Кандиду, в котором давал указание купить английских рабов в возрасте 17–18 лет и передать их на попечение монастыря. Григорий ясно желал, чтобы духовенство – выходцы из страны – были подготовлены к этой миссии. Но почему он сделал это в 595 году? Возможно, у нас есть ответ. Письмо могло быть следствием визита в Рим в конце 594 или начале 595 года святителя Григория Турского. Этот святитель знал о том, что в Англии жила принявшая христианство франкская принцесса, которая затем вышла замуж за короля Кента – тогда еще язычника. Это была Берта, дочь Хариберта I Парижского. Она происходила из благочестивой семьи. Мать Берты, Ингоберга, овдовев, приняла монашество. Прабабкой Берты была святая Хлотильда, а бабушкой – святая Радегонда. Поскольку епископ Турский лично знал и Ингобергу, и Берту, то, скорее всего, он и поведал папе эти факты.

 

Григорий действовал быстро и благодаря этим деяниям стал известен в истории как «апостол англов», «тот, кто представит английский народ Господу на Страшном суде как его учитель и апостол». В 596 году, «по Божиему вдохновению», папа Григорий сдержал свое давнее обещание и отправил миссию для просвещения язычников, чтобы англы могли сделаться как ангелы. Он знал, где искать миссионеров. Из монастыря святого Андрея он взял приора (помощника настоятеля) Августина, своего давнего друга, с которым ранее вместе пребывал в Константинополе. Вместе с ним папа отправил еще 40 своих знакомых монахов – незадолго до этого Григорий был их игуменом и, возможно, даже духовным отцом. Он подготовил их к великой миссии, ставшей счастливейшим событием его служения и спустя полтора столетия поменявшей облик всего Запада. Из этих 40 монахов мы знаем имена лишь следующих: священник Лаврентий (второй после Августина архиепископ Кентерберийский и почитаемый святой), монах Петр (позднее –святой игумен монастыря во имя апостолов Петра и Павла в Кентербери) и, возможно, диакон Иаков (ставший прославленным проповедником в Йорке и тоже почитаемым святым), а еще певчие Иоанн и Онорий (последний из них стал пятым архиепископом Кентерберийским в 627–653 годы и тоже прославленным во святых).

Отцы вышли через Остийские ворота, достигли Остии и, сев на корабль, отправились в южную Галлию; там они, вероятнее всего, причалили к Лерину – святому острову Галлии.

Эта группа монахов отправилась в путь к нашему северному архипелагу летом в четырнадцатый год правления благочестивого императора Маврикия, то есть в 596 году. В одной из часовен монастыря святого Андрея сохранилась картина их отправления. Отцы вышли через Остийские ворота, достигли Остии и, сев на корабль, отправились в южную Галлию; там они, вероятнее всего, причалили к Лерину – святому острову Галлии. На этом острове существовал прославленный монастырь, где обучался святой Викентий Леринский; святой Иоанн Кассиан был тесно связан с этой обителью, как и целый сонм менее известных святых Галлии. Это было место, впитавшее в себя духовность святых отцов египетских и палестинских пустынь, откуда монахи разъехались по всему Западу. Здесь святой Патрик Ирландский учился монашеской жизни, а вслед за ним – святой Фавст, британец по происхождению, будущий епископ Рье; здесь обучались святители Герман Оксеррский и Луп Труаский, прежде чем отправиться в Британию для искоренения терзавшей в V веке ее Церковь ереси пелагианства. Таким образом, Лерин к тому времени уже имел связь с Британскими островами. После того как их радушно принял игумен Стефан, спутники двинулись в греческий порт Марсель, а затем в Экс. Именно в этот момент многие монахи, некоторые из которых, несомненно, были молоды и неопытны, стали падать духом. Мы не знаем точной причины этого, но, возможно, по пути они слышали рассказы о завоевавших Англию диких язычниках саксах. Испугавшись, они пожелали повернуть обратно. Таким сильным было их малодушие, что приору Августину пришлось одному возвращаться в Рим за советом и поддержкой своего духовного отца Григория. Папа поддержал и ободрил Августина надлежащим образом. Вместо того, чтобы отозвать их обратно, на что надеялись некоторые из монахов, Григорий назначил Августина их игуменом и в письме, датированном 23 июля 596 года, приказал братиям слушаться его, как Христа. Обличенные и ободренные монахи продолжили путь, будучи под духовно и морально сильным руководством святого Августина. Рекомендательные письма были разосланы из Рима епископам и светским правителям регионов Галлии, через которые братия должны были проходить. С этого момента монахи уже полностью доверяли своему руководителю. Присутствие Августина как их главы, его монашеская дисциплина, послушание, усердие и проницательность вновь и вновь подтверждали значимость их великого начинания.

 

Из Экса отцы отправились в Арль, Вьен, Лион – город святого Иринея и Лионских мучеников, далее в Отен и Тур – к мощам святителя Мартина, апостола Галлии. В относящемся к XI веку житии святого Августина хронист Госцелин рассказывает, что они также посетили Анжер и Орлеан и что в Анжу святой Августин совершил свои первые чудеса. На нем поистине почивала Благодать Божия. Отсюда отцы проследовали в Мец и Париж, где провели зиму. В Париже, как и в Туре, они, бесспорно, смогли собрать необходимую информацию о ситуации в королевстве Кент. Длинное и медленное путешествие по Галлии служило им подготовкой, тренировкой перед тем, как покинуть материк и окунуться в неизвестность. Августин нашел переводчиков на севере Галлии: возможно, они были священниками – франками или же саксами из больших саксонских колоний, образовавшихся вокруг Булони, где до сих пор сохранились географические названия с английским звучанием. Эти переводчики были весьма полезны для Августина – нам следует помнить, что апостол англов с самого начала не знал почти ни единого слова на языке саксов; сила Божия совершается в немощи человеческой.

Большинство исследователей сходятся во мнении, что отцы провели во Франции , которая в 597 году выпала на 13 апреля. Затем путники в период Пасхи отчалили из Булони и направились к Кенту. Как заманчива мысль о том, что они отправились в путь сразу после Пасхального воскресенья – вероятно, даже в понедельник 14 апреля. В любом случае, та весна стала истинной весной для английского народа – цветку его веры вот-вот предстояло зацвести над сухостоем сатанинского суеверия. Они пересекли Ла-Манш в плоскодонных лодках (несомненно, их было две) и прошли через Дил (город в Кенте), где причаливали другие римляне за столетия до них, через меловые скалы Дувра – и наконец вышли на берег. Местом, где миссионеры ступили на английскую землю, был остров Танет, который тогда был почти полностью отделен от острова Британия рекой Вантсум, или Стаур, примерно в 3 фарлонга в ширину (1 фарлонг приблизительно равен 1/8 мили или 201 метрам), ее можно было перейти вброд только в двух местах. Скорее всего, они причалили на отмели под названием Ипвинс-Флит, ныне – Эббсфлит.

Остров Танет называется, по всей видимости, так потому, что римляне установили на нем маяк, который ярко светил издалека. Местное кельтское население вследствие этого назвало место «Танет», то есть «Яркий остров». И Августину поистине предстояло здесь зажечь новый римский маяк, воспламенивший души англов немеркнущим светом Спасителя, сияние которого просветило целый народ. Танет был не только «ярким островом» – он был еще и призывом из далекой Галилеи, пришедшим через Иерусалим, Рим и Константинополь, чтобы все Британские острова стали островами света, пламенеющими от любви Божией.

В Эббсфлите была воздвигнута часовня. Не в память ли о знаменательной высадке Августина и его сподвижников?

Еще ранее, в 449 году, на этот остров причалили германские вожди Хенгист и Хорса, что знаменовало собой начало германского заселения этой бывшей римской колонии. Некоторые предполагают, что Эббсфлит назван в честь одного из военных главарей по имени Ипвин, который был убит по прибытии Хенгиста, Хорсы и многих других искателей приключений, приплывших на трех лодках. Некоторые современные ученые склонны считать, что миссионеры причалили не в Эббсфлите, а на некотором расстоянии от него: в римском порту Ричборо, в Стонаре или где-то неподалеку. Так или иначе, но Эббсфлит, ныне не отделенный от Британии водой, является приблизительным местом высадки миссионеров. В прошлом веке жители Эббсфлита указали на одно поле клевера как на точное место высадки монахов. Вполне может быть, что народная традиция, передаваемая из поколения в поколение, ближе к истине, чем догадки ученых. В Эббсфлите позднее была воздвигнута часовня. Не в память ли о знаменательной высадке?

Сегодня Танет уже не остров; а река, ранее отделявшая его, – не более чем заросшая ряской канава, хотя еще в XVI веке, во время реформации, корабли могли здесь проплывать во время прилива. Не только река здесь поменяла свои название и форму, но и все побережье: утесы размыты, образованы новые или смыты старые песчаные отмели, море отступило, появились дюны, болота и поля; география, как и всё в этом мире, изменилась, но духовная истина осталась неизменной: именно сюда была принесена христианская вера английскому народу монахами из Италии, а вернее сказать – Промыслом Божиим.

 

Высадившись, Августин в первую очередь отправил переводчиков королю Кента Этельберту I, мужу христианки Берты, о которой мы уже упоминали. Этельберт (в современном английском варианте – Альберт) и его жена Берта жили в древнем римском городе Дуроверн, переименованном в «город жителей Кента», то есть «Кентербери». Этельберт был в то время самым влиятельным королем среди германских поселенцев, бретвальдой («повелителем бриттов»). Его королевство, расположенное на самом краю (отсюда кельтское название «Кент») Англии, было самым передовым и имело постоянные контакты с материковой Европой и христианским миром. Этельберт был праправнуком Хенгиста, первого языческого вождя, прибывшего вместе с Хорсой в Британию. Этельберт всё еще оставался язычником, хотя уже на протяжении 20 лет был женат на христианке Берте.

 

Когда Берта вышла замуж за Этельберта, то обязательным условием был приезд вместе с нею в Англию королевского капеллана Людхарда – бывшего епископа в Санлис – маленьком городке к северу от Парижа. В Кентербери она молилась в бывшей римо-британской часовне, которую сама восстановила. Насколько нам известно, на момент приезда Августина святой Людхард был еще жив – действительно, его имя в церковном календаре вписано под 7 мая 603 года (год преставления). Об этой часовне было документально зафиксировано, что ее основал бриттский вождь по имени Люций в II веке, освятив ее в честь Божией Матери. Восстановив часовню, Берта распорядилась переосвятить ее во имя великого светильника Турского – святого Мартина. Берта и ее духовник оставались верными Христу, но мы можем предположить, что им не хватало влияния, способностей или поддержки, чтобы обратить в веру окружающих. Время еще не пришло. И хотя у Кента были торговые связи с севером Франции, но, скорее всего, имели место и политические препятствия.

В средние века рядом с кафедральным собором в Кентербери существовали ворота, известные как «Квингейт», то есть «Ворота королевы». Предположительно, королева Берта через эти ворота (ныне находящиеся напротив ворот святого Августина) проходила к церкви святого Мартина. Нам трудно сказать, до какой степени Берта и святой Людхард подготовили Этельберта к принятию христианства. Но из последующих событий очевидно, что король к тому времени был благосклонно расположен к христианской вере, несмотря на свое языческое происхождение и многочисленные религиозно-политические давления, под которыми он находился. Как сказал апостол Павел: «Ибо неверующий муж освящается женою верующею» (1 Кор. 7: 14).

Узнав от переводчиков о прибытии миссионеров из Рима, Этельберт, несомненно, был сильно впечатлен и без труда договорился встретиться с Августином на острове Танет. По преданию, эта встреча состоялась под неким дубом, росшим в самом центре острова. Дуб был священным деревом для язычников германского происхождения и, возможно, символом удачи. Согласно Беде Достопочтенному, встреча состоялась на открытом месте, поскольку король опасался заговора или колдовского воздействия. Августин и его монахи прибыли на встречу, распевая молитвы и неся в руках серебряный крест и икону Спасителя, написанную в римском стиле. Августин проповедовал королю о том, как Христос Спаситель открыл врата в Царствие Небесное для всех верующих в Него. Этельберта впечатлили слова Августина, а также монахи в странных одеждах, с особым христианским духом и символикой. По преданию, Этельберт был особенно поражен самим Августином, который был на голову выше всех остальных. Король дал взвешенный, но не вполне определенный ответ относительно христианской веры, но с радостью пожаловал монахам помещения в столице королевства – Кентербери. Этельберт сам еще не принял решения стать христианином, но позволил отцам свободно проповедовать и крестить желающих.

Местная традиция гласит, что перед самой встречей Августина с Этельбертом Берта пришла увидеться с ним. В церкви городка Минстер-ин-Танет некогда можно было увидеть камень, на котором, по преданию, святой Августин беседовал с королевой.

С острова Танет Августин последовал на пароме в Ричборо, который в то время был островом между Танетом и основным островом Британия. Там можно было увидеть руины укреплений римского порта Рутупи, развалины которого сохранились даже до наших дней. На этом месте король и принял отцов – под скалой и римской крепостью. Позднее эту землю освятила появившаяся тут маленькая часовня во имя святого Августина, хранившая несколько святынь, среди которых был некий камень. Предание говорит, что, когда Августин ступил на берег, его нога встала на камень, на котором отметилась его ступня, словно это была глина. В средневековье этот камень почитался в часовне во имя Августина; хотя, по другой версии, этот камень связан со святой Мильдредой, основавшей монастырь в Минстере-ин-Танет под руководством святого архиепископа Кентерберийского Феодора, грека по происхождению.

Танет стал островом чудес, где не было ни крыс, ни змей, а почва славилась особым плодородием. Святые освятили эти места.

Хотя того камня с отпечатком ноги святителя больше не существует, но руины часовни святого Августина, расположенные на северном берегу Ричборо, можно увидеть и сегодня. В центре города Ричборо, который впоследствии стал приходом и местом отшельнической жизни, существовала крестообразная земляная насыпь под названием «крест святого Августина». Можно предположить, что здесь монахи воздвигли крест и проповедовали местным ютам или саксам. Ричборо – не единственное место, которое святой Августин благодаря своему присутствию сделал местом легенд и преданий: сам остров Танет стал местом особого духовного присутствия святителя, островом чудес, где не было ни крыс, ни змей, а почва славилась особым плодородием. Говорили, что святые освятили эти места, так же как они освятили всё королевство Кент и всю Англию.

Наконец, перейдя из Ричборо на основной остров Британия, Августин почувствовал, что молитвы его духовного отца, святителя Григория, находившегося в далеком Риме, начали приносить его миссии успех. Он уже был не на крошечном Танете, а на основной земле. С этого момента он смог воспользоваться старой римской дорогой из Дила и спустя несколько часов пешего пути прибыл в Кентербери со стороны холма святого Мартина. По некоторым источникам, это было 25 апреля. Держа в руках серебряный крест и икону нашего Спасителя, читая молитву, монахи спустились мимо простых хижин и остатков языческого Рима в город, которому предстояло стать колыбелью английского христианства, английской христианской столицей.

Сицилийский игумен и его монахи начали духовное завоевание Кента, Кент был ключом к Англии, а Англия (хотя Августин не знал этого) – ключом ко всей северной Европе, практически половине части света – той половине, которую не смогла завоевать ночь языческой Римской империи. Это был желудь, из которого должен был вырасти дуб – кроткое начинание, благословленное Святым Духом. Королевство Кент было первым среди древних английских королевств, принявших Слово Божие, и после него последовали остальные шесть королевств, пока Церковь их всех не объединила, как только может объединить Церковь.

 

    

 

Считается, что пока монахи оставались в Кентербери, они жили в постройках, находившихся у нынешних ворот Стейблгейт («Конюшенные ворота»), на другой стороне улицы Пэлис-Стрит («Дворцовая улица»), к северу, где сегодня стоит церковь святого Альфеджа. Здесь отцы вели жизнь по Евангелию, подражая апостолам в Деяниях апостолов, уча своим примером, молясь, постясь и совершая бдения. Многие восхищались простотой их жизни; совершилось немало чудес, и многие жители приняли Святое Крещение. Монахи воспользовались часовней королевы Берты, расположенной к востоку от города. Хотя нынешняя церковь святого Мартина и содержит в себе часть конструкций первоначальной церкви и справедливо считается старейшей сохранившейся церковью в Англии, она была значительно перестроена в средние века. Тем не менее, она стоит здесь по сей день; и как вдохновляет тот факт, что эти самые камни слышали пение римских монахов, тут ступали они. Это место святое, а особенно потому, что король Этельберт принял здесь Святое Крещение.

Большинство исследователей полагают, что король был крещен на Всенощной праздника Пятидесятницы, то есть вечером в субботу 1 июня 597 года. В церкви святого Мартина сохранилась купель, верхняя часть которой относится к более позднему, а нижняя часть – к очень раннему периоду. Скорее всего, нижняя часть и есть конструкция той самой купели, в которой был крещен с полным погружением король Этельберт, как и предок его жены – король франков Хлодвиг I – за 101 год до него. По меньшей мере, такова древняя традиция в Кентербери. Таким образом, король сделался достойным своего имени, означающего «благородный и яркий»; король заслужил себе христианское имя.

С первым христианским королем пришли и первая государственность, и цивилизация. Даже те, кто очень далеки от христианства, не могут это отрицать.

Усыновленный Сын неизвестного плотника из глуши одержал победу над примитивной магией и жестоким язычеством – вождь прагерманского племени пришел к празднованию излияния Святого Духа, откровение Святой Троицы почивало на нем в водах крещения. И всё это было добровольным, в отличие от насильственных, но безрезультатных обращений в веру более позднего времени, когда меч и огонь заменили воду и дух. Труд святого Августина, достижения этих робких монахов, поначалу желавших повернуть обратно, вкупе с молитвами святителя Григория видятся нам еще более значительными по мере наших размышлений над сими событиями, преобразившими историю этих островов. С первым христианским королем пришли и первая государственность, первые литература, искусство, музыка, архитектура, медицина: одним словом – цивилизация. Даже те, кто очень далеки от христианства, не могут это отрицать.

Вскоре игумен Августин решил, что ему нужно возвратиться во Францию и получить рукоположение во епископа. Очевидность этого (в случае успеха миссии) предвидел и святой Григорий. Пока святые Августин и Лаврентий были единственными священниками в их общине, все же остальные были простыми монахами – это была обычная практика того времени, когда монастыри обходились лишь одним или двумя священниками, достаточными для их нужд. Итак, Августин возвратился в Галлию – по всей видимости, в Арль. Здесь старейшим архиепископом Галлии Виргилием Августин был посвящен в первого архиепископа английского народа.

Многие эксперты выдвигают дату 16 ноября 597 года как дату его рукоположения в архиерея, хотя другие указывают сентябрь того же года – что представляется более достоверным. Затем Августин покинул Галлию (если он там не задержался), на обратную дорогу из Арля ушло три-четыре недели. Он возвратился к грядущей великой радости, ибо вскоре сам крестил десять тысяч англов на праздник Рождества Христова 597 года!

На праздник Рождества Христова 597 года, несмотря на холод, более 10 тысяч ютов, саксов и англов по двое зашли в воды и, по слову своего архиепископа, были крещены.

Это крещение было совершено в небольшой реке Свейл, рядом с устьем другой реки – Медуэй, напротив острова Шеппи («остров овец»). Именно здесь новый архипастырь вручил свою духовную паству Христу, а жители Кента стали спасаемым в Церкви стадом овец Христовых. Несмотря на холод, более 10 тысяч ютов, саксов и англов по двое зашли в воды и, по слову своего архиепископа, были крещены. Это массовое крещение, представлявшее собой фактически крещение всего королевства Кент, сопровождалось чудесами и исцелениями. И нам следует непрестанно помнить, что крещение это было полностью добровольным. Так как король Этельберт сам желал, чтобы крещение было совершенно добровольным, – многие последовали примеру своего правителя. Мы видим, как озарились их дотоле мрачные лица, когда они вышли из вод крещения. НаРождество Христово 597 года родилась Англия – первые плоды Англии созрели в середине зимы, что явилось заветом будущего Воскресения. Англия вставала из мрака древнего дракона и язычества в светлый век христианства.

В следующем месяце, в январе 598 года, Августин отправил священника Лаврентия и монаха Петра обратно в Рим к папе Григорию с радостными известиями. О радости Григория мы знаем. В письме от июля 598 года, адресованном своему доброму другу патриарху Евлогию Александрийскому, Григорий пишет о 10 тысячах крещенных, рассказывая об обращении в веру «живущих на краю земли». Игра слов святого Григория кажется нам весьма подходящей, принимая во внимание, что не только Англия расположена как бы «на краю земли» с точки зрения римлян, но и Кент находится на краю Англии, а Кентербери (а особенно остров Танет и Эббсфлит) – на краю Кента. Вероятно, папа имел в виду слова псалмопевца: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла: это – от Господа, и есть дивно в очах наших» (Пс. 117: 22–23).

В древнеанглийский период, в эпоху процветания благочестия на этих островах, то же самое казалось многим находившимся извне, будь то в Риме или далеком Египте. Англы присоединились к семье под названием Церковь. В другом своем труде, «Толковании на Книгу Иова», святитель Григорий тоже говорит о просвещении англов: «Уста Британии ныне возглашают: “Аллилуйя”… Море, которое некогда было беспокойным, ныне тихо покоится под ногами святых… Благодать знания о Боге ныне просветила их… Всем сердцем теперь они стремятся к награде Вечной Жизни».

Новый архиепископ принялся восстанавливать и строить храмы для новокрещенных англичан. Но перед этим ему надлежало найти верное слово для обозначения понятия «Церковь». Святитель решил использовать греческое слово «kyriakon», то есть «дом Божий». На староанглийском это стало звучать как «churiche» – от этого слова позднее появились формы «kirk» на севере и «kirche» в Германии. В первую очередь Августин стал перестраивать древнюю римо-британскую церковь, возведенную «задолго до Августина». Для Августина, как римлянина и христианина, было вполне естественным восстанавливать утраченное наследие. Эта церковь позднее стала кафедральным собором Кентербери – главным собором всей Английской Церкви. Святитель освятил этот храм 9 июня 602 или 603 года в честь Христа-Спасителя. Возможно, Августин выбрал такое посвящение по примеру латеранской базилики в честь Христа в Риме. Однако существует также мнение, что это было в честь иконы Спасителя, которую Августин привез с собой из Рима или даже первоначально из Константинополя. Именно эта икона чудесным образом оберегала его миссию к англам. Эта церковь стала известна как Крайст-Черч («церковь Христа»), и хотя стоящий сегодня на этом месте соборный храм уже перестраивался, он всё равно является наследником этой церкви. Августин построил свой собор, как и остальные свои церкви в Англии, по примеру храмов, которые знал в Риме; во многом он напоминал старую базилику святого Петра в Риме – с алтарем в западной части и криптой. Главный вход располагался к югу – это уже не римская черта, а, возможно, особенность римо-британского храма, стоявшего здесь до Августина. Король Этельберт пожаловал Августину земли вокруг собора вместе со зданиями, составлявшими до этого комплекс его королевского дворца. Во всем помогавшие своему архиепископу, новокрещенный король и его супруга затем покинули Кентербери и переехали жить в древних римских постройках в Рекалвере. Это местечко расположено на северной стороне острова Танет и на другом конце реки Стаур, напротив Эббсфлита.

В том же 598 году Августин и его монахи заложили монастырь. Это было зарождение первого английского монастыря, который посвятили великим святым Рима – первоверховным апостолам Петру и Павлу. Обитель была построена на восточной стороне города, за древними городскими воротами. Это место стало местом упокоения архиепископов Кентерберийских, а также христианских королей и королев Кента. Этельберт помогал монахам «в строительстве с фундаментов», но это тоже было на месте более раннего римского сооружения. Местоположение было рядом с римской дорогой в Лондон, что напоминало Августину об Аппиевой дороге Рима. Эта монастырская церковь была освящена только после преставления святого Августина его преемником – архиепископом Лаврентием, хотя предание возвещает нам о том, что отцы уже могли подвизаться в новом монастыре с начала 604 года.