Сердце Пикардии - Нотр-Дам д'Амьен Амьенский собор Богоматери (Нотр-Дам д'Амьен), широко известен среди любителей эзотерики, в первую очередь очертаниями каменного кружева одного из своих порталов. Северная роза трансепта способна привести в полный восторг хоть любителя криптоистории, хоть поклонника сатанинских культов. Еще бы - перевернутая пентаграмма в центре витража одного из известнейших готических соборов.

Амьен - главный город Пикардии, исторической области на северо-западе Франции, расположенный на реке Сомма. В центре города возвышается огромный собор - самая большая готическая постройка во Франции.

Существовавший ранее собор был разрушен в Х веке, вторгшимися на территорию Франции норманнами. Позднее он был восстановлен, однако сгорел в 1137 году. В третий раз собор в романском стиле был отстроен и освящен в 1152 году, и на этот раз сгорел дотла после удара молнии в 1218 году. Находящаяся вблизи собора небольшая церковь Св. Фирмина уцелела при пожаре. В ней хранились мощи Св. Фирмина, первого епископа города Амьена, поэтому церковь нельзя было снести до завершения строительства нового собора, куда и решили перенести мощи святого.

Первый камень в основание нового храма был заложен в 1220 году при епископе Арну де ля Пьере (он скончался в 1247 году и был погребен в центральной капелле собора). Строителями Амьенского собора были Робер де Люзарш, а затем Тома де Кормон и его сын Рено де Кормон. За основу проекта строители приняли собор в Шартре, несколько видоизменив проект. Камень для постройки храма, твердый песчаник сероватого цвета, доставляли из каменоломен в окрестностях Амьена.

Строительство нынешнего собора в Амьене началось почти одновременно с Реймсом. Вследствие острой необходимости возведение нового, четвертого и последнего, здания собора (1220-1236 гг.)начали с продольной части, хор строили позже. Затем старую церковь разрушили и на ее фундаменте воздвигли северный рукав трансепта и северную часть хора. Знаменитая роза с перевернутой пентаграммой, оказывается на месте остатков церкви Св. Фирмина, в честь которого и освящена одна из прилегающих к трансепту капелл. Несмотря на то, что собор освящен в честь Матери Божьей, в отличие от Шартрского, послужившего одним из его прототипов, Амьенское святилище производит впечатление отчетливо мужского.

Строительство Амьенского собора было в основном завершено к 1288 году, но его достройки продолжались и в XIV веке. Согласно первоначальному плану, башни собора должны были быть в два раза шире и гораздо выше существующих, но строители решили остановиться, возведя башни только до половины высоты, в результате чего башни едва поднимаются над кровлей собора, и возникает некоторое ощущение дисгармонии. В 1366 году было начато сооружение шатра над южной башней. Северная башня была достроена только в начале XV века. Разные по высоте и рисунку, они придают фасаду собора необычайную живописность.

Амьенский собор принято сравнивать с древнегреческим Парфеноном. Это не совсем так - в соборе Амьена нет полной гармонии, отличающей великий храм Древней Греции. Но богатейшая и высокохудожественная отделка фасадов, действительно, ставит Амьенский собор в один ряд с выдающимися произведениями мирового зодчества. В нем ярче и лучше всего воплотился стиль готики.

Амьенский собор прекрасен со всех сторон, напоминая издали драгоценный ларец. Скульптура, рельефы, резной орнамент покрывают его фасады. Стройный башенный шатер фонаря, вознесенный над средокрестием усиливает общее впечатление устремленности ввысь и подчеркивает высоту готической конструкции. Изящные легкие контрфорсы, увенчанные пинаклями, поднимаются от основания собора к его кровле.

Фасад Амьенского собора отличается редкостным слиянием архитектуры и скульптуры. Исследователи считают, что работами руководил строитель, который был выдающимся скульптором и возглавлял большую артель мастеров-каменотесов. Ему удалось подчинить единому замыслу всех участников работ. И вот теперь взору прихожан и туристов открывается впечатляющая картина - фасады собора, украшенные скульптурами и барельефами со сценами из Ветхого завета и из жизни горожан во времена средневековья: четыре с половиной тысячи(!) отлично выполненных фигур.

Входы в собор обрамляют фигуры апостолов и святых, а наличники — сидящие фигуры химер. Второй и третий ярус украшены нарядными аркадами — так называемой «ажурной галереей», на четвертом находится традиционная «галерея Королей».

Скульптурные украшения трех порталов собора посвящены трем темам: теме Страшного суда, Деве Марии и местночтимому святому - первому епископу города Фирмену, после канонизации ставшему покровителем Амьена. Статуи, украшающие центральный фасад, выполнены в 1224-1230 годах.

Главный, западный фасад, отличается особым богатством убранства. Огромное окно-роза западного фасада относится к XV веку. На фасаде выделяются три пышно украшенных портала, которые обозначают первый ярус здания, и галерея со скульптурами в нишах. В центре западного фасада, над главными вратами, расположена статуя благословляющего Христа, Представленного здесь Спасителя современники нарекли «Благим Амьенским Богом». От всего его облика веет твердостью духа и наставнической требовательностью. Это чувствуется в плотно сжатых губах, в поднятой вверх для благословения руке, в решительности, с какой амьенский Христос попирает символы греха и смерти — льва и химеру.

Украшением южного фасада Амьенского собора является знаменитая скульптура "Золотая Мадонна", относящаяся к середине ХШ века. Богоматерь в короне Небесной Царицы ласково улыбается младенцу. В изгибе фигуры и грациозном жесте руки одухотворенность сочетается с изяществом. Некогда она была позолочена, за что и получила свое название. Эта великолепная скульптура послужила образцом для многих последующих построек Франции и Европы.

Амьенский собор впечатляет своими размерами. Его длина составляет 145 м, максимальная ширина — 59 м, высота сводов центрального нефа достигает 42,5 м, ширина центрального нефа — 14,5 м, общая площадь здания составляет 7800 кв. м. Собор настолько велик, что мог вместить все население Амьена, насчитывавшее в то время около 10 тысяч человек.

Внутреннее пространство Амьенского собора — высокое и просторное — кажется одновременно изысканным и строгим, величественным и уютным. Стены храма почти лишены убранства — их опоясывает только рельефная гирлянда. Уходящая вглубь стройная, легкая колоннада высотой 18 м создает впечатление простора, пронизанного воздухом и светом. Во многом это ощущение достигается за счет значительных размеров здания, но еще больше — из-за отсутствия традиционных витражей.

Что касается конструкции хора, то зодчие Амьена даже отказались от задней стены трифория (которая прежде считалась обязательным элементом), благодаря чему этот ярус, темный в других храмах, стал здесь ярко освещенным и зрительно объединился с великолепным ажурным декором верхних окон центрального нефа.

Центральный неф (высота 42,5 м, ширина 14,3 м) представляет собой трехъярусную структуру: в среднем ярусе за аркадой трифория находится узкая галерея. Начиная с 1292 г. боковые нефы стали расширяться благодаря пристройке капелл (среди них капелла кардинала Делагранжа, один из ранних образцов архитектуры пламенеющей готики). Восточная часть короткого, но широкого трансепта и просторный хор освещаются через окна трифория. В обходную галерею хора открываются пять капелл.

Прекрасный центральный неф собора рассматривался как олицетворение идеи вертикальной композиции готического храма; при трехчастном делении его стен высота аркады опор нижнего яруса достигла высоты трифория и фонаря вместе взятых. Ощущение высоты усиливается благодаря потокам света, льющимся сквозь стекла фонаря, стройным, устремленным ввысь группам колонн со стрельчатыми арками, а также изящным вертикальным линиям решетки витражного окна в алтаре.

В восточной части Амьенского собора окна продлены до задней части стены застекленного трифория. Таким образом, вся площадь от верхней точки свода до главной аркады превращается в одно огромное окно. В создании этого впечатления большая роль принадлежит каменному узору, так как переплеты верхнего ряда окон продлены до низа и соединены с аркадой трифория.

После прихотливого резного убранства фасадов, внутри собора ожидаешь увидеть нечто необыкновенное. Но стены храма почти лишены убранства - их опоясывает только рельефная гирлянда. Внутреннее пространство храма почти пополам делится широким трансептом. Уходящая вглубь стройная, легкая колоннада высотой 18 метров создает в храме впечатление простора, свободного пространства, пронизанного воздухом и светом. Во многом это ощущение достигается за счет больших размеров здания, но еще больше - из-за отсутствия традиционных витражей. Один из французских историков искусства даже сказал, что "в Амьенском соборе не жалеешь о том, что он утратил все свои витражи, ибо глаз беспрепятственно скользит по освещенной поверхности камня, любуясь красотой линий".

Свои витражи Амьенский собор, действительно, утратил полностью: в XVIII веке, в годы французской революции, революционные граждане переколотили их камнями. Хорошо еще, что части влиятельных горожан Амьена удалось остановить погром, и благодаря этому ущерб собору был нанесен минимальный, сравнительно с тем, что натворили революционеры, скажем, в соборе Парижской Богоматери. Сохранились в Амьенском соборе деревянные скамьи для молящихся, изготовленные в начале XVI столетия. Скамьи покрыты рельефами на темы Ветхого Завета и рельефами, изображающими историко-бытовые сценки. Всего здесь изображено около 4500 фигур.

Традиционные окна-розы в Амьенском соборе выполнены в виде восьмилепесткового цветка шиповника, напоминающего только что распустившийся бутон. И "роза", и стрельчатые окна высотой в 12 метров, раньше были застеклены многоцветными витражами. Поэтому высокие своды собора казались затененными и как бы покоились на стенах, излучавших неяркий переливчатый свет. Мягкое освещение падало то с одной, то с другой стороны - в зависимости от времени дня. А самой светлой частью в соборе был алтарь, освещаемый высокими стрельчатыми окнами апсиды. Такое умелое распределение света, характерное вообще для готических соборов Франции, создавало особое возвышенное настроение у молящихся. Для того, чтобы правильно распределить эти потоки света, нужно было быть незаурядным мастером.

Особенность Амьенского собора - его Лабиринт, который в отличие от многих прочих, находится в досягаемости и открыт публике. Он напоминает лабиринт Шартрского собора, но в отличие от последнего, имеет восьмиугольную, а не круглую форму.

Неф собора пересекает чёрная линия, которая ведёт до лабиринта. Слева и справа от него на полу выложены орнаменты, черные свастики на белом фоне и белые свастики на черном фоне. Далее за лабиринтом чёрно-белые каменные плитки образуют символы четырех стихий - воды, земли, огня и воздуха.

Рене де Кормон, создал лабиринт на полу собора Амьена и запечатлел в нем свое имя рядом с именами нескольких предшественников. Посетитель, входящий через главный портал, видит, что этот лабиринт расположен прямо за гробницами амьенских епископов, которые были первыми заказчиками готического собора в Амьене. Иными словами, Рене де Кормон поставил мастера-соборостроителя на одну ступень с епископом. Известно также, что лабиринт в Амьене был разрушен в 1825 году и восстановлен в 1895.

Стрелки на центральном камне лабиринта указывают на стороны света. Между ними четыре фигуры: строители собора ( главные архитекторы ) и епископов, при котором началось строительство. Обратите внимание, что направление Запад-Восток не совпадает с центральной осью собора. Это дает интересный астрономический эффект - в день Св. Иоанна, (летнее Солнцестояние), в полдень луч солнца падает на центральный камень лабиринта, как бы деля его пополам.

Это не единственный световой эффект, сотворенный руками строителей собора. В южном конце трансепта находится Портал Золотой Мадонны (portail de la Vierge Dorée). Там можно увидеть чашу-кропильницу с растительным декором и барельеф с ликом ангела. Ангел "смотрит" в направлении, вернее в точку, где в день летнего солнцестояния в 12:00 можно наблюдать еще один природный световой феномен - луч солнца, освещающий тёмную плиту, памятный знак братства Notre-Dame de Puy. Она напоминает об интереснейшем явлении средневековой жизни:

Во Франции существовали полудуховные, полулитературные братства под покровительством св. Девы, называвшиеся puys (от латинского слова podium - "выступ, балкон"), в которых на возвышении или эстраде поэты произносили свои произведения. Вообще о puys мало что известно до XV в. Во главе их стоял prince, которого выбирали; так напр., в Амьене выборы совершались на Сретение. Сначала, в XI-XII вв., эти братства носят исключительно религиозный характер; с XIIIв. они приобретают иной оттенок. Наряду с разными песенками и другими произведениями, которые декламировали их авторы, на эстраде puys разыгрывались миракли, моралитэ, фарсы.

"Казнь Иоанна Крестителя"

Мираклями назывались пьесы религиозного содержания, в которых какой-либо святой или Дева Мария, появляясь как deus ex machina, совершают чудо и спасают грешника, часто не заслуживающего прощения.

XIV в. знаменит мираклями; во Франции сборник из 43 пьес (за исключением одной) посвящен св. Деве (miracles de Notre Dame, по-немецки Marienspiele).

Касаясь этого периода, мы должны упомянуть о двух замечательных драматических писателях во Франции: это Жан Бодель из Арраса и Рютбэф из Парижа. Когда не было известно представление об Адаме, пьеса о св. Николае Боделя, которая относится к началу XIII в., считалась самой древней.

Св. Николай - популярная фигура средних веков; он патрон молодежи, почему и возникло много драм, посвященных ему, которые разыгрывались в школах на праздник этого святого. "Jeu de st. Nicolas" настолько свежо по своей концепции и трактовке сюжета, что напоминает романтическую драму XIX в. Вторая выдающаяся пьеса, о св. Теофиле, принадлежит труверу Рютбэфу. Легенда о Теофиле получила в средние века широкое распространение; ее трактуют в поэзии, скульптуре и живописи. Французский трувер, по-видимому, первый воспользовался сюжетом для драматических целей. Миракль о св. Теофиле - настоящая психологическая драма; центр действия - священник Теофиль, представленный зрителю в разных фазах своей внутренней душевной борьбы.

Во время Великой французской революции, когда скульптуры и рельефы разбивались тысячами, пострадали многие соборы Франции. Однако благодаря усилиям влиятельных горожан Амьена, которые перекрыли революционерам доступ в собор, потери там были минимальными. Сохранились 110 скамей в хоре, выполненных в начале XVI в., которые по праву считаются лучшими во Франции.

Отдельного упоминания заслуживает главная святыня Амьенского собора — часть черепа Иоанна Крестителя. Собственно, именно ради нее и строился Нотр-Дам д'Амьен.

"Святое Предание рассказывает нам о том, что после усекновения честной главы св. Иоанна Предтечи нечестивая Иродиада не позволила предать ее погребению вместе с телом святого, но надругавшись над ней, закопала в своем дворце в “безчестном месте”. Тело же тайно забрали и погребли ученики святого. Благочестивая Иоанна, жена царского домоправителя Хузы (о ней упоминает святой евангелист Лука - Лк.8,3) было известно, где Иродиада закопала честную главу. И она тайно взяла святую главу, положила ее в сосуд и погребла на горе Елеонской - в одном из поместий Ирода.

Когда до царского дворца дошли слухи о проповеди Иисуса и совершавшихся им чудесах, Ирод вместе с женой Иродиадой пошли проверить, на месте ли глава Иоанна Крестителя. Не найдя ее, они стали думать, что Иисус Христос – это воскресший Иоанн Предтеча. Об этом их заблуждении свидетельствует и Евангелие (Матф. 14:2).

Первое обретение главы Иоанна Предтечи Память 24 февраля.

Через много лет поместье это перешло во владение благочестивому вельможе Иннокентию, который стал строить там церковь. Когда копали ров для фундамента, был обретен сосуд с честной главой Иоанна Крестителя. Иннокентий узнал о величии святыни по бывшим от нее благодатным знамениям. Так произошло Первое обретение главы. Иннокентий хранил ее с величайшим благоговением, но перед своей смертью, боясь, как бы святыня не была поругана неверными, он снова скрыл ее в том самом месте, где обрел. По кончине его церковь пришла в запустение и разрушилась.

Второе обретение главы Иоанна Предтечи

Память 24 февраля.

Спустя много лет, в царствование равноапостольного царя Константина, его мать святая Елена возобновляла Иерусалимские святыни. На Святую Землю стало стекаться множество паломников, в числе которых пришли поклониться честному Кресту и гробу Господню два инока с Востока. Им и доверил св. Иоанн Предтеча обрести свою честную главу. Нам известно только, что это было открыто им во сне и что после обретения честной главы в указанном им месте они решили возвратиться назад.

Однако воля Божия была иной. По дороге им встретился бедный гончар из сирийского города Емессы, вынужденный из-за нищеты отправиться на поиски работы в соседнюю страну. Иноки, найдя себе попутчика, по нерадению или по лености вверили ему нести мешок со святыней. А тот и нес себе, пока явившийся ему св. Иоанн Предтеча не повелел оставить нерадивых иноков и бежать от них вместе с вверенным ему самим Провидением мешком.

Господь, ради главы Иоанна Крестителя, благословил дом гончара всяким довольством. Гончар же всю свою жизнь прожил, помня чем и Кому обязан, не гордился и обильно раздавал милостыню, а незадолго до кончины передал честную главу своей сестре, заповедав передавать ее дальше богобоязненным и добродетельным христианам.

Однако, по Промыслу Божию честная глава, переходя долгое время от одного человека к другому, попала в руки иеромонаху Евстафию, зараженному ересью Ария. Приходившие к нему больные люди получали у него исцеления, не ведая, что причиной тому было не мнимое благочестие последнего, а исходившая от спрятанной им главы благодать. Вскоре злочестие его было раскрыто, и он был изгнан из Емессы. А вокруг пещеры, где жил иеромонах и в которой была закопана глава Иоанна Предтечи, образовался монастырь.

По прошествии многого времени милостью Божией произошло второе обретение честной главы. Об этом нам известно доподлинно по описанию как самого архимандрита эмесской обители Маркелла, так и из жития преподобной Матроны (память ее 9 ноября), написанного св. Симеоном Метафрастом. По сказанию первого, честная глава открылась ему 18 февраля 452 года. Спустя неделю епископом эмесским Уранием было открыто ее почитание, а 26 февраля того же года она была перенесена в Емессу в новосозданную церковь в честь св. Иоанна Предтечи. Все эти события сопровождались как исцелением больных, так и чудесным обличением неверия некоторых клириков.

Через некоторое время честная глава св. Иоанна была перенесена в Константинополь, где находилась вплоть до воцарения иконоборческой ереси. Благочестивые христиане, покидая Константинополь, тайно вынесли с собой главу Иоанна Предтечи и спрятали ее в Команах (близ Сухуми), городе, в котором некогда преставился свт. Иоанн Златоуст. Третье обретение главы Иоанна Предтечи Память 25 мая.

После утверждения православия на константинопольском соборе 842 года честную главу возвратили в византийскую столицу около 850 года. Церковь празднует это событие 25 мая как третье обретение главы св. Иоанна Крестителя.

После 850 года часть честной главы оказалась в Петре в монастыре Продром, а другая часть – в Студийском Предтечевом монастыре. В этой обители верх главы еще в 1200 году видел паломник Антоний.

Однако уже в 1204 году она была перенесена крестоносцами в Амьен на севере Франции. Кроме того, сноска указывает три других местонахождения частиц честной главы: афонский монастырь Дионисия, Угровлахийскую обитель Калуи и церковь папы Сильвестра в Риме, в которую частица мощей была перенесена из Амьена.

14 апреля 1204 года во время IV крестового похода крестоносцы захватили Константинополь. Город подвергся опустошению и разграблению.

Как гласит западное предание, каноник Валлон де Сартон (Wallon de Sarton) из Пикинии (Picquigny) нашел в развалинах одного из дворцов футляр, в котором находилось серебряное блюдо. На нем под стеклянным колпаком были скрыты останки человеческого лица, не было только нижней челюсти. Над левой бровью было видно маленькое отверстие, вероятно, пробитое ударом кинжала.

На блюде каноник обнаружил надпись на греческом языке, подтверждавшую, что он является обладателем мощей св. Иоанна Предтечи. К тому же наличие отверстия над бровью согласовалось с событием, упоминающимся св. Иеронимом. По его свидетельству Иродиада в приступе гнева нанесла удар кинжалом по отрубленной голове св. Иоанна.

Валлон де Сартон решил доставить главу св. Иоанна Крестителя в Пикардию, на север Франции. 17 декабря 1206 года в третье воскресенье Рождественского поста епископ Амьена Ричард Герберойский (Richard de Gerberoy) торжественно встретил главу св. Иоанна Крестителя при въезде в Амьен. Вероятно, епископ был уверен в подлинности мощей, что было легче проверить тогда, как говорится, “по горячим следам”. С этого времени начинается почитание главы св. Иоанна в Амьене и во всей Пикардии.

В 1220 году епископ Амьена заложил первый камень в фундамент нового кафедрального собора, который после множества достроек станет в будущем самым величественным сооружением готического стиля в Европе. В этот собор была перенесена и главная его святыня: лицевая часть честной главы святого Иоанна.

Постепенно Амьен становится местом паломничества не только простых христиан, но и французских королей, принцев и принцесс. Первым для почитания честной главы приехал в 1264 году святой Людовик, король Франции. Затем приезжали его сын – Филипп III Смелый, Карл VI и Карл VII, которые сделали большие приношения для украшения мощей.

В 1604 году папа римский Климент VIII, желая обогатить Предтеченскую церковь в Риме (Basilica di San Giovanni in Laterano), просил у каноников Амьена частицу мощей св. Иоанна.

После революции 1789 года по всей Франции проходили описи церковного имущества и изъятия мощей. Реликварий честной главы св. Иоанна Предтечи оставался в соборе до ноября 1793 года, когда он был потребован представителями Конвента. Они сняли все драгоценности с мощей, а честную главу приказали отправить на кладбище. Но воля высокого начальства не была исполнена. По их отбытии мэр города Луи-Александр Лекув (Louis-Alexandre Lescouve) тайно вернулся в сокровищницу и забрал мощи к себе в дом. Таким образом была сохранена эта святыня. Через несколько лет бывший мэр передал ее на сохранение аббату Лёжёну (Lejeune). В 1816 году глава св. Иоанна была возвращена в собор.

В конце XIX века историческая наука, не без участия церковных деятелей, признала, что в Средние века было много случаев подлога мощей. Из-за общего недоверия почитание Амьенской святыни начало постепенно затухать.

Новый всплеск интереса к мощам произошел в середине XX века, а именно в 1958 году. Настоятель Амьенского собора сообщил церковным властям, что на востоке Франции в Вердене с XVII века хранится нижняя челюсть, предположительно св. Иоанна Предтечи. Он хотел произвести сопоставление двух частей. По благословению епископа Амьена была учреждена комиссия из квалифицированных экспертов-медиков.

Изучение реликвий длилось в течение нескольких месяцев и проходило в два этапа: первый – в Амьене, второй – в Париже. По завершении работ выводы комиссии были собраны в документе, подписанном всеми ее членами.

По первой главе документа, которая посвящена исследованиям, проведенным в Амьене, были сделаны следующие выводы:

1. Сравнение объекта, называемого верденским, с объектом из Амьена обнаружило их анатомическую несовместимость, что без сомнения подтверждает их различное происхождение.

2. С точки зрения хронологии объект, называемый верденским, является менее древним, чем амьенский. По своему виду и весу он напоминает “кости Средних веков”.

3. Лицевая часть, называемая головой св. Иоанна Крестителя из Амьена, является очень древним объектом – более древним, чем “кости Средних веков”. С другой стороны, она представляется менее древней, чем человеческие кости Мезолита, что позволяет датировать ее возраст между 1000 и 2500 лет.

4. Возраст человека не может быть уточнен в связи с отсутствием зубов. Но, исходя из факта, что альвеолы (зубные лунки) полностью развиты и что некоторые по краям немного стерты, можно предположить, что речь идет о взрослом человеке (между 25-40 годами).

5. Общие характеристики головы в виду недостаточности элементов могут быть определены, но с большим допуском. Тип лица – европеоидный (значит, ни негроидный, ни монголоидный). Малые размеры объекта из Амьена и развитость нижних глазных дуг ведут к предположению, что он мог бы соответствовать расовому типу, называемому “средиземноморским” (тип, к которому принадлежат современные бедуины)."

Неудивительно, что 7 июля, в праздник Рождества Иоанна Крестителя, в Кафедральном соборе Амьена собираются тысячи прихожан.

В годы первой мировой войны Амьенский собор оказался в непосредственной близости от линии фронта, и несколько раз в него попадали шальные и прицельно выпущенные снаряды. Однако, благодаря тому что горожане обложили фасады собора мешками с песком, серьезных разрушений удалось избежать.

Нотр-Дам д'Амьен признан выдающимся произведением готического искусства, по своей значимости не уступающее собору Нотр-Дам в Париже, знаменитому Кельнскому собору, соборам в Шартре и Реймсе, а также Вестминстерскому аббатству в Англии. Амьенский собор оказал большое влияние на зодчих, возводивших в последующие времена готические постройки в других областях Франции. В 1981 г. ЮНЕСКО взяло Амьенский собор под свою охрану, как памятник культуры мирового значения.

В конце нашего путешествия по Амьенскому собору, бросим взгляд на загадочный витраж с пентаграммой, с которого и началось наше с ним знакомство. Эта тайна имеет совсем иное значение, чем может показаться на наш непросвещенный взгляд. Готические соборы хранили в своих пропорциях, рельефах и статуях тайные инструкции средневековых мистиков алхимического делания. Во всяком случае, именно этой точки зрения придерживался Фулканелли, в своем труде "тайна готических соборов". Дадим же ему слово.

"Абсиды всех церквей повернуты к юго-востоку, фасады - к северо-западу, трансепты, составляющие плечи креста, направлены с северо-востока на юго-запад. Эта нигде не нарушаемая ориентация рассчитана таким образом, что люди, входящие в храм с Запада, идут к алтарю и при этом их лица обращены в сторону восходящего солнца, к Востоку, к Палестине, колыбели христианства. Они покидают мрак и идут к свету.

Вследствие этого расположения из трех орнаментов в виде мозаики, украшающих трансепты и главный вход, одна никогда не освещается солнцем; это северная роза, она расположена на фасаде левого трансепта. Другая роза сверкает под лучами полуденного солнца; это южная роза, расположенная на краю правого трансепта. Последняя освещается лучами заходящего солнца; эта большая роза на портале, своим размером и сиянием она превосходит боковые. Таким образом, на фронтонах готических соборов представлены все цвета Творчества, следующие в круговом процессе, идущим от тьмы, представленной отсутствием света и черным цветом; к законченности красного цвета, проходя через белый, который представлен как средний между черным и красным.

В Средние Века центральная роза, расположенная на портале, называлась Rota, колесо. Rota - это алхимический символ времени, необходимого для выплавки материи философского камня и символ самой плавки. Постоянно поддерживаемый во время этой операции огонь, получил название огонь колеса (feu de roue). Но, помимо теплоты, необходим еще один агент, тайный или философский огонь. Именно этот огонь, вызванный обычным теплом, и крутит колесо, производя различные алхимические реакции:

Идя этим путем, тебе признаюсь я,

Смотря лишь на след моего колеса.

Везде тепло, чтоб было ровно, дай;

Не падай лишь к земле и к небу не взлетай.

Огонь небесный в вышине сожжет тебя,

Внизу же поглотит тебя земля.

Но лучше посреди ты пребывай,

И самый верный, самый гладкий путь узнай!

Таким образом, роза изображает действие огня и его продолжительность, Поэтому средневековые ваятели стремились передать в форме розеток движение возбужденной огнем материи. Преобладание в архитектуре XIV-ХV веков символов огня, что характерно для последнего периода средневекового искусства, дало название стилю этой эпохи: Пламенеющая готика.

Некоторые розы, эмблемы синтеза, имеют особый смысл, подчеркивающий свойство этой субстанции, которую Создатель перекрестил собственной рукой!"

"Черный цвет был дан Сатурну, который в спагири является символом свинца, в астрологии обозначает планету с вредным влиянием, в герметизме - Черного Дракона или Свинец Философов, в магии - Черную Курицу и т.д.; В Египетских храмах, когда неофит проходил посвящение, жрец приближался к нему и шептал на ухо таинственную фразу: "Помни, что Осирис - это Черный Бог!" Это символический цвет Тьмы и киммерийских теней; цвет Сатаны, которому преподносили черные розы; а также цвет первичного Хаоса, где перемешаны семена всех вещей; это песок в геральдике и символ земли, ночи и смерти."

Амьен дарит нам замечательный ансамбль герметических барельефов, превращаясь не только в "Библию для неграмотных", но и тайный алхимический трактат, запечатленный в камне. Его смысл намного глубже, чем тот, который открывается нашему профаническому взгляду, способному перепутать перевернутый крест, на котором был распят вниз головой апостол Петр, с перевернутым в знак осквернения крестом сатанистов-дьяволопоклонников.

И все же, трудно удержаться от искушения, и не увидеть переклички символов сквозь время и пространство - Мощи Иоанна Крестителя; говорящая голова, которой по преданию поклонялись тамплиеры, мастера которых принимали участие в строительстве Амьенского собора; кельтская Голова Брана, произносящая пророчества... И Блюдо с Главой Иоанна Предтечи, поднесенное царице на пиру, по слову ее дочери танцовщицы, вдруг чудится отзвуком кровавых мистерий приношения в жертву Царя Года. Предшественницей и парой Святой Крови в Чаше тайной вечери.

Впрочем, мои еретические воззрения ни для кого не секрет. Так что меня зачаровывает такое простое и такое извечное противопоставление - залитой дневным солнцем Золотой Владычицы Юга, Красной розы, и ночного, зодиакального, мерцания Звезды Севера, Черной розы, которую никогда не касаются солнечные лучи. И что удивительного в том, что ее луч указывает в ночные глубины подземного мира?

Каждый день в восемь вечера в древнем французском городе Амьене происходит чудо: фасад древнего Амьенского собора Богоматери преображается. Многочисленные статуи, украшающие три его портала, вдруг становятся цветными и словно оживают, облачаясь в пурпурные, зеленые, желтые и голубые плащи, крылья ангелов вспыхивают золотом, взгляды оживают, на одеждах звездами загораются украшения.

Во время реставрационных работ в 1992 году специалисты обнаружили на поверхности украшающих фасад статуй остатки их древней раскраски. Угадывались красный, голубой, зеленый цвета. Раскрасить вновь фасад краской было, однако, сочтено невозможным. И, чтобы показать, как собор воспринимался современниками его строителей, было решено прибегнуть к современной осветительной технике: установленные на площади перед фасадом 9 проекторов при помощи специальных цветных фильтров с точностью обрисовывают контуры статуй и их деталей и передают все цвета.

Роза подсвечивается одним-единственным прожектором изнутри, и древний собор предстает перед нами таким, каким его видели первые прихожане.

И еще немного фотографий:

Католичество            

МИЛАНСКИЙ КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ ДЕВЫ МАРИИ (Cathedral of Milan, the Blessed Virgin Mary)

Лурд ~ Католические чудеса